Степан Данилович Ефремов

Сын Данилы Ефремова. В детстве был в заложниках у калмыцкого хана Дундука-Омбо.

Степан Ефремов был назначен атаманом в 1753 г., ещё при жизни отца, по смерти которого ему досталось большое состояние, ещё более им увеличенное. Пользуясь им, он вёл роскошную жизнь, которую воспевали тогдашние местные поэты, а донцы еще долго вспоминали её в своих преданиях.

Ко времени атаманства Ефремова относятся первые распоряжения правительства об устройстве черкасских малороссиян, поселившихся на казачьих землях. Несмотря на запрещение, изданное в 1736 г., принимать и селить малороссиян из слободских полков в казачьих городках, остановить прилив переселявшихся было нельзя. Для осмотра хуторов и отбора зашедших на Дон черкасс в 1762 г. была наряжена правительством особая комиссия. По переписи 1763 г. оказалось, что на Дону, кроме малороссиян, были и великорусские крестьяне, купленные от помещиков. Эта же комиссия, вероятно, открыла и некоторые злоупотребления со стороны Ефремова. На Дон был прислан генерал Романус для расследования, с какого времени войсковой атаман и старшины и на каком основании владеют юртами, какие с них получают доходы и куда расходуют, и давно ли появились крестьяне на их землях и откуда пришли.

В бытность свою в 1765 г. в Санкт-Петербурге Ефремов представил в военную коллегию проект коренного преобразования внутреннего управления войском. Все статьи этого проекта клонились к усилению власти атамана. Едва успел генерал Романус кончить следствие, как в Санкт-Петербург стали доходить слухи о новых злоупотреблениях атамана, который в это время был в столице и ходатайствовал «о пользе общественной по разным войсковым делам высшего рассмотрения и определения». Для успеха ходататайств по определению войска, атаману было выслано в Санкт-Петербург из войсковых сумм 7 тысяч рублей.

В это же время наказной атаман Сидор Кирсанов, или, по выражению самого Ефремова, «Сидорка, носящий образ Иуды Искариотского», и старшина Юдин послали в Санкт-Петербург донос, в котором обвиняли Ефремова в расхищении войсковой казны и провианта, во взятках и в подозрительной переписке с кумыкским князем Темиром. Ничего не подозревая, Ефремов возвратился на Дон и по-прежнему вступил в управление войском. Между тем донос возымел действие: из Санкт-Петербурга был послан ряд повелений, чтобы атаман немедленно ехал в столицу для объяснений.

Сознавая себя во многом виноватым, Ефремов медлил. Наконец, в начале 1772 г. прибыл на Дон генерал Черепов, как будто для прекращения появившейся заразы, а на самом деле с целью принудить атамана к выезду в Санкт-Петербург; кроме того, ему же было поручено позаботиться о скорейшей высылке 10 тысяч казаков на службу. С приездом Черепова на Дону распространился слух, будто казаков хотят обратить в «регулярство». Ефремов, сделав вид, что едет в Санкт-Петербург, поехал по станицам созывать к себе атаманов и казаков и, таким образом, «учинил в простодушном народе ложные внушения, якобы из войска Донского будет выбор в регулярство». Проездивши несколько недель по войску, Ефремов снова возвратился в Черкасск и поселился в своём доме в Зелёном дворе.

Между тем из Санкт-Петербурга было получено приказание, «чтобы за отзывом ататамана Ефремова в Санкт-Петербург, никаких от него ордеров не принимать и по его приказаниям исполнение не чинить»; однако на расположенных в пользу Ефремова казаков это не произвело особенного действия. Предчувствуя грозу, генерал Черепов расставил вокруг Черкасска караулы с тем, чтобы не пропускать в город из загородного дома войскового атамана.

1 октября по древнему обычаю собрался войсковой круг, на котором читалась присланная грамота об отрешении Ефремова от атаманства. Мало кто хотел с этим мириться. Произошли бурные сцены: казаки бросились к квартире Черепова, стали бить камнями и поленьями окна, двери и врываться в комнаты. Черепов через заднее крыльцо хотел скрыться, но был пойман и приведён обратно в город. Ему предложили снять караулы вокруг Черкасска и немедленно удалиться из города. Черепов требования казаков исполнил и, провожаемый старшинами, был доведен до Красного атаманского загородного дома.

О бунте было немедленно донесено в Санкт-Петербург, откуда вскоре получено повеление арестовать Ефремова и заключить в крепость Св. Дмитрия Ростовского.

В ночь на 9 ноября Ефремов был взят приехавшей из крепости командой. В Санкт-Петербурге его судили военным судом, он был признан виновным в том, что:

1. не исполнил многих повелений главнокомандующих,
2. в 1769 г. собрал на Крымской стороне до 10 тысяч казаков и продержал их там довольно долго без всякой пользы,
3. после разорения горцами Романовского укрепления не велел преследовать неприятеля далее реки Ея,
4. ослушался шести указов военной коллегии о немедленном прибытии в Санкт-Петербург,
5. неповиновением своим дал повод к возмущению казаков против генерала Черепова и
6. публично перед старшинами, с дерзостью и угрозами, «забыв подданическую к Её Императорскому Величеству должность», выговаривал непристойные слова.

Кроме того, он был «найден виновным и в прочих противных законам, чести и должности поступках».

Ефремов был приговорён «к лишению живота», именно к «правильному повешению», но императрица смягчила приговор, и Ефремов был сослан на вечное поселение в город Пернов, где и умер в 1774 году.

Семья

• Данила Ефремов, отец

• Авдотья Акимовна Ефремова, урожденная Карпова, жена полковника Данилы Степановича Ефремова, мать Степана

• Меланья Карповна Ефремова — третья жена войскового атамана Степана Даниловича Ефремова.

• Данила Степанович Ефремов, сын