Популярные
На фото Ричард Фрэнсис Бёртон

Ричард Фрэнсис Бёртон

британский путешественник, писатель, поэт, переводчик, этнограф, лингвист, гипнотизёр, фехтовальщик и дипломат
Дата рождения:
1821-03-19
Дата смерти:
1890-10-20
Биография

Наиболее знаменитыми свершениями Бёртона являются его путешествие переодетым в Мекку, перевод сказок «Тысячи и одной ночи» и Камасутры на английский язык и путешествие вместе с Джоном Хэннингом Спиком в Восточную Африку в поисках истоков Нила. Он был плодовитым писателем, из-под пера которого вышло множество как художественных произведений, так и статей, посвящённых географии, этнографии и фехтованию.

Бёртон служил в Индии в чине капитана в войсках британской Ост-Индской компании, а впоследствии на короткое время принял участие в Крымской войне. По инициативе Королевского Географического Общества он возглавил экспедицию в Восточную Африку, в ходе которой было открыто озеро Танганьика. В разные годы он исполнял обязанности британского консула в Фернандо-По, Дамаске и Триесте, где и скончался. Он был членом Королевского Географического Общества, а в 1866 году стал рыцарем-командором ордена Святого Михаила и святого Георгия (KCMG), что дало ему рыцарское звание.

При жизни Бёртон был весьма неоднозначной фигурой. Хотя многие почитали его как героя, другие видели в нём беспринципного авантюриста и аморальную личность. Его свободные взгляды на сексуальность шокировали современников и порождали почву для слухов.

Биография

Детство и юность (1821—1840)

Бёртон родился в Торквее, Девоншир в 21:30 19 марта 1821 (в своей автобиографии он впоследствии ошибочно утверждал, что увидел свет в фамильном имении в Бархэм-Хаус, Хартфордшир). Его отец, Капитан Джозеф Бёртон, наполовину ирландец, служил в британской армии, а мать, Марта Бэйкер, была наследницей богатого Хартфордширского эсквайра, в чью честь новорожденный и получил своё первое имя. Ричард появился на свет с шевелюрой огненно-рыжих волос (с возрастом они почернели), что было истолковано родными как хороший знак. Ричард Фрэнсис был старшим ребёнком в семье. Вслед за ним на свет появились сестра, Мария Катерина Элизабет Бёртон, (в 1823) и брат, Эдуард Джозеф Неттервиль Бёртон (3 июля 1824). Мария впоследствии вышла замуж за генерала сэра Генри Стистеда.

Вскоре после рождения Ричарда его отец, страдавший астмой и плохо переносивший британский климат, снял замок Шато Босежур неподалёку от Тура во Франции. В 1825 Бёртоны переехали в Босежур, откуда вскоре перебрались в Тур, а в 1829 вернулись в Англию. В течение последующих нескольких лет семья постоянно переезжала, путешествия между Англией, Францией и Италией. Не исключено, что эти ранние путешествия сыграли решающую роль в формировании страннического, кочевого мироощущения Ричарда Фрэнсиса Бёртона.

Воспитанием детей занимались часто сменявшиеся наёмные учителя, недолгое время Ричард посещал также школы в Туре и Ричмонде. Мальчик рано обнаружил талант к изучению языков, в короткий срок овладев французским, итальянским и латынью. Столь же рано проявились черты его характера: смелость, самостоятельность, склонность к авантюризму. Ричард и его брат Эдвард были отъявленными сорванцами и первыми драчунами в своих классах. Их поведение может характеризовать следующий эпизод: однажды, когда Бёртоны ещё проживали в Босежуре, домашние, зайдя проведать детей в их спальне, к своему ужасу обнаружили, что те исчезли. Как выяснилось впоследствии, два маленьких мальчика увязались за проезжавшими сборщиками трупов в Тур, где в то время свирепствовала эпидемия холеры, и провели ночь, помогая своим новым знакомым в их работе.


Учёба в Оксфорде (1840—1842)

Осенью 1840 Бёртон поступил в Тринити-колледж Оксфордского университета. Несмотря на свой глубокий ум и блестящие способности, он плохо прижился в колледже. В первом же семестре он вызвал на дуэль другого студента, посмевшего посмеяться над его роскошными усами. Бёртона раздражала университетская дисциплина, он не скрывал своего недовольства студенческим бытом, который резко контрастировал с тем образом жизни, который они с братом вели в Италии. Несмотря на блестящее знание языков, Бёртон совершенно не разбирался в Священном Писании и нисколько не интересовался теологией. Впоследствии он довольно отрицательно отзывался о качестве преподавания в Оксфорде.

В колледже Бёртон продолжал заниматься языками, включая арабский, а также занялся соколиной охотой и фехтованием. На охоте, в фехтовальных залах и в знаменитом оксфордском питомнике бультерьеров он проводил гораздо больше времени, нежели на лекциях. Он даже обращался к отцу с просьбой разрешить ему оставить университет и поступить на армейскую службу.

В апреле 1842 Бёртон посетил ежегодные соревнования по стипл-чейзу, что в тот год было строжайше запрещено студентам колледжа. На следующий день Бёртон и другие нарушители запрета предстали перед деканами университета. В ответ на предъявленные обвинения Бёртон произнёс перед ними гневную речь, в которой утверждал, что не подобает обращаться со взрослыми людьми, как с детьми, и запрещать им посещение тех или иных мероприятий. Это дополнительно ухудшило его положение: в то время как другие нарушители были лишь временно исключены с возможностью восстановления (rusticated), Бёртон был исключён из университета навсегда.

Вернувшись в Лондон, где тогда обитала его семья, Бёртон солгал родным, сказав, что получил дополнительные каникулы за успехи в учёбе. Однако на торжественном ужине, устроенном отцом Бёртона против воли последнего в честь этого фальшивого успеха, один из гостей сообщил об истинном положении дел. Последовала крайне неприятная сцена, после которой родители Бёртона всё же решили оставить сына в покое и не препятствовать его стремлению к военной карьере.

Военная служба (1842—1853)

Будучи, по своему собственному определению, «годен лишь на то, чтобы служить мишенью для пуль за шесть пенсов в день», Бёртон записался в войска Ост-Индской компании и 18 июня 1842 отплыл в Бомбей. Он надеялся принять участие в первой англо-сикхской войне, но военные действия закончились прежде, чем он успел достичь Индии. Бёртон был направлен в 18-й Бомбейский туземный пехотный полк под командование генерала сэра Чарльза Нэпьера, ставшего впоследствии его кумиром. Находясь в Бомбее, Бёртон вскоре заболел и вынужден был провести шесть недель в госпитале. Там он познакомился с пожилым парсом, который вызвался давать ему уроки хинди (Бёртон начал самостоятельно изучать этот язык ещё на борту корабля по пути в Бомбей).

Во время своего пребывания в Индии Бёртон тратил много времени и сил на глубокое изучение местных языков и культуры. Он на высоком уровне овладел хинди, маратхи, гуджарати, персидским и арабским. В Бомбее он часто посещал рынок, где выискивал и приобретал редкие индийские рукописи; некоторые произведения он выучил наизусть. Прибыв после выписки из госпиталя в город Барода, где в то время был расквартирован его полк, Бёртон, по примеру многих британских офицеров в Индии, завёл себе туземную любовницу («буба»); по его собственным словам, в подобном сожительстве он видел в первую очередь возможность глубже познакомиться с индийской культурой. В своих записках Бёртон утвеждал, что его успехи в изучении хинди и индуизма были столь велики, что его учитель вскоре разрешил ему носить шнур брахмана (джанеу); многие впоследствии сомневались в правдивости его слов, поскольку удостоиться такой чести можно было лишь после долгих лет учения, а также целого ряда ритуалов. Сослуживцы Бёртона утверждали, что тот совершенно «отуземился» и прозвали его «белым негром» (the White Nigger). Примечательно, что во время пребывания в Бароде Бёртон не посещал служб, проводившихся полковым капелланом, но охотно слушал католического священника из Гоа, проповедовавшего прислуге.

У Бёртона были и другие странности, отличавшие его от однополчан. Так, при своём бунгало он держал целый выводок ручных обезьян, надеясь со временем расшифровать и выучить их язык. (Он даже составил нечто вроде словаря звуков, произносимых обезьянами, но это труд был спустя несколько лет утрачен). Кроме того, Бёртон быстро получил прозвище «грубиян Дик» или «головорез Дик» (англ. Ruffian Dick), за свой буйный нрав, свирепость в бою и страсть к дуэлям. Утверждали, что ни один другой человек той эпохи не скрестил шпаги с таким количеством противников, как Бёртон. В то время британские офицеры часто устраивали петушиные и собачьи бои и даже стравливали между собой диких животных. Бёртон с большим азартом принимал участие в подобных развлечениях и держал своего бойцового петуха по кличке Буджанг; когда тот погиб в схватке, Бёртон устроил своему любимцу настоящие похороны.


Первые открытия и путешествие в Мекку (1851—1853)

Движимый своей любовью к приключениям, Бёртон получил разрешение Королевского Географического Общества на проведение исследований территории и получил разрешение покинуть армию от Ведомства Руководителей Остиндийской компании. Проведённое в Синде время послужило хорошей подготовкой к его Хаджу (паломничество в Мекку, и, в его случае, в Медину) а семь лет, проведённых Бёртоном в Индии, расширили его знания об обычаях и поведении мусульман. Именно это путешествие, предпринятое в 1853 году, и сделало Бёртона знаменитым. Он планировал его ещё во время своих путешествий среди мусульман Синда (ему приходилось постоянно изменять свою внешность, чтобы оставаться неузнанным), усердно готовился к суровому испытанию учась и практикуясь (включая и совершенное обрезание, сделанное затем, чтобы не быть узнанным).

Хотя Бёртон и не был первым европейцем (и не мусульманином), предпринявшим Хадж (честь принадлежит Лодовико Вартема, совершившему сие в 1503), его паломничество было наиболее известным и лучше всего задокументированным в своё время. Бёртон усвоил различные методы сокрытия своей истинной личности, включая практикуемые Патанцами (современные Паштуны), чтобы объяснить свою непривычную для ушей населения речь, но ему всё же приходилось демонстрировать понимание запутанного исламского ритуала, и знания со всеми мелочами восточных обычаев и этикета. Путь Бёртона в Мекку был опасным, на его караван нападали разбойники (обычное явление в то время). Паломничество позволило ему получить титул Хаджа и носить зелёный тюрбан. Отчет о проделанном путешествии можно прочитать в его книге The Pilgrimage to Al-Medinah and Meccah (Паломничество в Аль-Медину и Мекку) (1855).


Сомалийские экспедиции и Крымская война (1854—1855)

В марте 1854 Бёртон был переведён в политический отдел Ост-Индской компании. В чём заключались его функции, неизвестно, но весьма вероятно, что он занимался шпионажем по указанию генерала Нэпьера. В сентябре того же года он познакомился с лейтенантом Джоном Спиком, в компании которого впоследствии совершил свои самые знаменитые путешествия.

Стремясь обеспечить безопасность торговли на Красном море, британские власти приняли решение об отправке разведывательной экспедиции во внутренние районы Сомали. Организация и проведение экспедиции были возложены на Бёртона как человека, в совершенстве владевшего арабским языком, знакомого с мусульманскими обычаями и имевшего блестящий опыт путешествий в чужом обличье. Под видом арабского купца Бёртон совершил четырёхмесячное путешествие в Харрар (Харар) (на территории современной Эфиопии). Он был первым европейцем, посетившим священный для мусульман город; более того, существовало пророчество о том, что Харрар падёт, если в него проникнет хоть один христианин. Положение осложнялось ещё и тем, что перед самым началом экспедиции произошла крупная ссора между эмиром Харрара и губернатором Зейлы — города на побережье, откуда Бёртон и его туземные спутники начинали в ноябре 1854 свой маршрут. Преодолев расстояние в 160 миль, Бёртон достиг Харрара, где не только провёл десять дней, но и был представлен эмиру. Путь назад был сильно осложнён нехваткой припасов, особенно воды: Бёртон писал, что умер бы от жажды. если бы не увидел в пустыне птиц и не догадался бы, что они должны находиться недалеко от источника воды.

Вслед за этим путешествием Бёртон вскоре предпринял ещё одно, в компании лейтенанта Спика, лейтенанта Дж. Хирна, лейтенанта Уильяма Строяна и группы африканских носильщиков. Однако эта экспедиция окончилась полнейшей неудачей. В самом начале путешествия группа была атакована отрядом туземцев, численность которого офицеры оценили примерно в 200 человек. В последовавшем бою Строян был убит, Спик попал в плен, где ему нанесли одиннадцать ран, прежде чем он сумел бежать. Бёртон был ранен дротиком, наконечник которого вошёл ему в одну щёку и вышел из другой; характерные шрамы на щеках хорошо заметны на портретах и фотографиях Бёртона. Ему пришлось спасаться бегством с древком оружия, торчащим из головы. Известие о провале экспедиции было с большим неудовольствием воспринято властями; два года длилось расследование с целью установить степень вины Бёртона в случившемся. Хотя он сумел избежать обвинений, этот инцидент не способствовал его карьере.

Свои экспедиции в Сомали Бёртон описал в 1856 в книге «Первые шаги в Восточной Африке или исследование Харрара» («First Footsteps in East Africa, Or, Exploration of Harar»).

В 1855 Бёртон вернулся в армию и отправился в Крым в надежде принять участие в боевых действиях Крымской войны. Он был определён в штаб корпуса турецких башибузуков под командованием генерала Битсона, расквартированного на берегу Дарданелл. После «мятежа», в ходе которого башибузуки отказались подчиняться приказам, корпус был расформирован. В отчёте о последовавшем разбирательстве имя Бёртона было упомянуто в невыгодном для него свете.

Хронология событий в жизни Бёртона

Культурные аллюзии

  • Бёртона не раз цитирует в своих сочинениях Хорхе Луис Борхес.
  • Бёртон является главным героем пенталогии Филиппа Хосе Фармера «Мир реки».
  • О Бёртоне написан биографический роман Ильи Троянова Собиратель земель (2006).
  • В фильме «Лунные горы» (1990) Бёртон и Спик изображены как скорее любовники, чем соперники.
Поделиться: