Популярные

Освальд Руфайзен

католический монах еврейского происхождения, кармелит, миссионер, переводчик, полиглот
Биография

Родители Освальда

Отец Элиас Руфайзен — уроженец деревни Живец. Ходил в синагогу, был человек широких взглядов, ценил светское образование, которого сам не получил, свободно владел немецким языком, и культура в его глазах ассоциировалась именно с культурой немецкой. Служил в трех армиях — до Первой мировой войны — в австрийской, после начала войны — в германской, после войны закончил свою карьеру в низшем офицерском чине польской армии. Имел награды всех трех армий, и восемь лет, что он провел на военной службе, считал лучшими в своей жизни.

Мать Фанни имела светское образование, приданое — дом с корчмой, приносившей крайне низкий доход.

Поженились в 1914 году, ей было 30, отцу 28. Приходятся друг другу дальними родственниками.

Биография

Родился в деревне Живец в Галиции, до Первой Мировой принадлежавшей Австро-Венгрии, а после войны Польше. В семье придерживались традиций еврейского дома — соблюдали кашрут, но говорили по-польски и по-немецки. На языке идиш, основном языке польского еврейства, в доме почти не говорили.

Начал обучение в бедной деревенской школе на польском языке, где в одном помещении учились дети разных возрастов. Каждый учебный день начинался с католической молитвы, и Освальд принимал в ней участие.

В 7 лет его определяют нерелигиозную школу с преподаванием на немецком. Содержалась школа евреями и большинство преподавателей были евреями.

В 12 лет поступил в государственную школу Йозефа Пилсудского. Преподавание велось на польском языке, католики и евреи разделялись только для уроков по религиозным дисциплинам. Классы в школе разделялись на подгруппы в зависимости от уровня учеников и Освальд и его брат попали в лучшую подгруппу. Свой аттестат зрелости он получил на год раньше одноклассников.

В 13 лет, Освальд, как и его брат Лео, прошли Бар-Мицву, традиционный еврейский обряд, знаменующий собой совершеннолетие.

Братья Руфайзен вступили в Акиву — молодежную сионистскую организацию, ставшую центром их жизни. Там прививали пацифистские взгляды и презрение к наживе.

В 1939 году вся семья бежит на восток. Но 11 сентября 1939 года родители решили вернуться домой, чтобы не быть обузой детям, а сыновьям велели пробираться в Палестину. Освальду было 17, Арье — 15 лет. В начале 40-го года пришло последнее письмо от родителей. Мать умоляла их не расставаться.

Родителям удалось добраться домой, но остаться там они не смогли, поскольку земли Южной Польши были захвачены немцами и родители были административно выселены в другую область Польши, предположительно в Кальварию. По пути их видели дальние родственники последний раз. По неподтверждённым данным, в августе 1942 года они погибли в Освенциме.

Добраться до Палестины сумел только младший брат Арье — детям до 18 лет сертификаты на Палестину выдавали бесплатно и беспрепятственно.

А Освальд остался в Вильно, обучился и занимался сапожным делом у еврейского сапожника, по собственной инициативе работая часть времени бесплатно, чтобы помочь многодетной семье сапожника выжить. Позже всю эту семью уничтожили немцы.

Затем Освальд обосновался в городе Турец, где у него завязались самые добрые отношения с белорусами, и он на ходу усваивал белорусский язык.

И, в конце концов, скрыв свою национальность, попадает писарем-переводчиком в белорусскую полицию города Мир, благодаря знанию многих языков. Получил черный полицейский мундир с серыми манжетами и воротником, галифе, сапоги и черную фуражку, но без изображения черепа, и оружие. Так он стал немецким полицейским в чине унтер-офицера на девять месяцев (до разоблачения). Освальду пришлось дать клятву на верность фюреру.

За 2 недели до его прибытия в белорусский город Мир, 9 ноября 1941 года по приказу немцев евреи послушно собрались на городской площади между двумя церквями, православной и католической, куда они послушно пришли к указанному часу — с детьми, стариками, узелками одежды и припасами, заготовленными на дорогу. Здесь, на центральной площади, расстреляли более полутора тысяч мирных жителей. Оставшиеся около 800 евреев, были переселены в полуразвалившийся замок Радзивиллов.

Во время службы в немецкой полиции принимал участие в акциях по спасению евреев. С его помощью от расстрела были спасены сотни евреев города Мир. Еще 500 евреев не решились или не смогли бежать, хотя все были предупреждены Освальдом.

Скрываясь от нацистов, в 1942 году он попал в монастырь, где добровольно крестился.

Позже, как русский партизан, он давал клятву на верность Сталину.

После войны, в 1945 г., Руфайзен вернулся в Польшу, учился на священника и стал монахом-кармелитом.

В 1962 году брат Даниэль пожелал в соответствии с Законом о возвращении получить израильское гражданство, но получил отказ. Апелляция также была отклонена. Тем не менее, Руфайзен смог иммигрировать в Израиль и получить израильское гражданство путем натурализации.

До конца своих дней жил в кармелитском монастыре «Стелла Марис» в Хайфе и был пастырем общины евреев-христиан им. Святого Иакова при католическом храме св. Иосифа в Хайфе.

Им было восстановлено христианское богослужение на иврите.

В городе Нагария создал дом престарелых для «Праведников мира».

Дело Руфайзена в Верховном Суде Израиля

Когда ему было отказано на основании «процедурных распоряжений» от 01.01.1960, Руфайзен подал апелляцию в Верховный суд Израиля (дело 72/62 «Освальд Руфайзен против министра внутренних дел»).

В своей апелляции брат Даниэль добивался признания за ним права на репатриацию в Израиль на основании того, что он является евреем — если не по религиозной принадлежности, то по праву рождения от еврейской матери. Он не скрывал, что перешёл в христианство по искреннему и глубокому убеждению, однако настаивал на своей принадлежности к еврейскому народу в «национальном плане». Галаха также видит в нём еврея. Исправленная же в июле 1958 года директива Бер-Иегуды и «процедурные распоряжения» Шапиры не соответствуют точной формулировке Закона о возвращении и, следовательно, не законны.

Верховный суд признал, что Галаха считает выкрестов евреями, но не признал Галаху частью израильских законов. Суд признал, что «процедурные распоряжения» Шапиры — это ведомственная инструкция низшего порядка, не соответствующая израильскому законодательству. Суд признал и то, что ни один израильский закон не определяет понятие «еврей».

Верховный суд постановил, что в связи с отсутствием писанных законодательных норм и, исходя из светского характера Закона о возвращении, понятие «еврей» следует толковать не в строго галахическом смысле, а, ориентируясь на субъективное мнение большинства народа: согласно тому, «как это слово звучит в наши дни в устах народа» (формулировка судьи Берензона), «так, как мы, евреи, понимаем его» (формулировка судьи Зильбера), или просто в соответствии с мнением простого еврея «с улицы». Тем самым, по мнению Верховного суда,

Судьи также добавили, что, поскольку ни отцы сионизма, ни любой еврей никогда бы не сочли евреем верующего христианина, Закон о возвращении не распространяется на лиц, рождённых евреями, но добровольно сменивших вероисповедание. Такой человек, безусловно, может подать прошение на право жительства в Израиле, как и другие неевреи, но он не может считаться евреем, согласно Закону о возвращении, и ему не положены ни автоматическое израильское гражданство, ни права новых репатриантов. На этом основании иск брата Даниэля был отвергнут.

С мнением большинства не соглашался судья Хаим Коэн, возражая против субъективно-коллективного критерия (мнение большинства народа) в пользу субъективно-индивидуального (собственное желание истца), но остался в меньшинстве.

В процессе суда судья Цви Берензон сказал об евреях-христианах:

Особенности религиозных взглядов

«Я не был набожным евреем, но я был глубоко религиозен. По-детски искренне я пытался найти правду. Когда мне было около восьми лет, я начал молиться Богу, прося помочь мне встретить очень мудрого человека, который смог бы научить меня правде… Я думаю, что я был религиозен не как ортодоксальный иудей, а в другом, духовном смысле этого слова…»

Не любил, когда его называли «отцом», «патером»… Ставил под сомнение традицию обожествления Девы Марии,антитринитарий (отрицал триединство Бога)

В литературе

Жизнь Руфайзена стала основой биографии главного героя романа Людмилы Улицкой Даниэль Штайн, переводчик (2006).

Поделиться: