Максим Адамович Богданович

Биография

Происхождение

Прапрадед Максима по отцовской линии крепостной Сте­пан был первым в роду, кто стал носить фамилию Богданович, по его отчиму Никифору Богдановичу, как вошедший в состав его «двора» податной единицей; по отцу же он был Скокличем. Прадед Лукьян Степанович был дворовым, садовником; женой его была Арина Ивановна Юневич. Дед Юрий Лукьянович был дворовым, поваром, принадлежал к Косаричскому сельскому обществу Лясковичской волости Бобруйского уезда; к этому обществу и отец Максима, Адам Егорович, был приписан вплоть до увольнения для поступления на государственную службу.

Дед Юрий Лукьянович ещё молодым человеком был привезён своим помещиком, паном Лаппо, на службу в купленное имение при местечках Холопеничах Борисовского уезда, где он и обосновался, вступив в брак с бабушкой поэта Анэлей (Анной) Фоминой Осьмак. По воспоминаниям Адама Богдановича, она была «человеком удивительно кроткой и возвышенной души, с тонким чувством такта, вместе с тем обладала замечательными матема­тическими способностями».

Кроме того она была прекрасной рассказчицей народных сказок, унаследовав этот дар частично от своей матери Рузали Казимировны Осьмак. Передача сказочного сюжета для последней была творческим актом; каждый раз она вносила в обработку сюжета новые черты; говорила сильно и нараспев, придавая повествованию заметную ритмичность, которую Адам Богданович старался сохранить в записях её сказок. По этим сказкам Максим впервые познакомился с бело­русской речью. Знала она также множество белорусских песен и вообще была носительницей и хранительницей народной старины: обрядов, обычаев, гаданий, преданий, пословиц, поговорок, загадок, народных лекарственных средств и пр. Она была известна в Холопеничском округе как ворожбитка-знахарка и блюстительница народного обряда в выдающиеся моменты жизни («радзшы, хрэсьбшы, вяселлі, хаўтуры, сеўбы, зажышы, дажыню, талака, улазшы» и пр. и пр.); к ней приходили за советом и руководством и во всех торжественных случаях приглашали распорядительницей — «парадак даваць». Многое из огромного запаса её знаний Адам Богданович использовал в своих этнографических работах, через них она оказала влияние и на правнука, который своеобразно переработал полученный материал в своём творчестве. Например, «Змяшы цар» из цикла «У зачараваным царстве», представляет собой поэтическую переработку народного поверья, помещённого в труде отца «Пережитки древнего миросозерцания у белорусов» (1895 год).

Мать Максима Мария Афанасьевна, по отцу Мякота, по матери, Татьяне Осипов­не, — Малевич. Татьяна Осиповна была поповной. Отец её был мелкий чиновник (губернский секретарь), служил смотрителем игуменской уездной больницы. Уже в зрелом возрасте он женился второй раз на молодой попадьянке Татьяне Осиповне Малевич 17-ти лет и имел от неё четырёх дочерей и сына. Тяжёлая болезнь отца, получавшего грошовое жалованье, привела к тяжёлому материальному положению и дети ещё перед смертью отца были отвезены в детский приют. Мальчик вскоре умер в больнице, а девочки оста­вались до 14 лет в приюте, условия жизни в котором были плохими.

Мать Максима, будучи живым талантливым ребёнком с роскошными волосами, обратила на себя внимание попечительницы приюта губернаторши Петровой, которая взяла её к себе в дом и послала учиться в женское Александровское училище, а по окончании обучения в нём отправила её в Петербург в женскую учительскую школу, поселив на квартире у своих родственников Петровых.

Мария Афанасьевна много читала. Как отмечал Адам Богданович, «её письма поражали и меткостью наблюдений, и живостью, и картинностью языка». Ей даже был написан рассказ, который, по мнению мужа, показывал, что она имела «изобразительность» и могла стать хорошей писательницей. Адам Богданович также особо отмечал её «мучительную живость воображения».

Детство

В 1892 году семья перебралась в Гродно, где Адам Богданович получил работу в Крестьянском поземельном банке. Жили на окраине города, на Новом Свете 15 по Садовой. Здесь 14 (26) ноября 1894 года родился третий сын Лев, а в мае 1896 года — дочь Нина. Условия были хорошими для воспитания детей: мягкий климат, во дворе сад, а кругом сады, поля, недалеко лес и Неман. Мать пыталась применить к детям фребелевскую систему для воспитания чувств, но те развивающим игрушкам предпочитали живое общение.

Как в Гродно, так и в Минске, у Богдановичей собиралось много людей. В Минске было много революционно настроенной интеллигенции — народовольцы и сочувствующие им, но после «лопатинского провала», в связи с арестами и зародившимся страхом, круг их постепенно редел и разлагался. В Гродно же собирались преимущественно культурные работники: врачи, лучшие офицеры, учителя. Много, особенно в Минске, приходило молодёжи. Звучали декламации литературных произведений, песнопения, велись дискуссии. «Разнообразно, красочно-заманчиво, интересно жилось», — вспоминал Адам Богданович.

Через месяц после родов дочери у Марии Богданович была обнаружена чахотка (туберкулёз лёгких). Лечение («деревня, кефир, кваякол, кодеин») не помогли и 4 (16) октября 1896 года мать будущего поэта умерла. Похоронена она была на Гродненском православном кладбище перед церковью, вправо от главных ворот и дороги в церковь; под дубовым крестом с табличкой(могила сохранилась и обновлена силами общественности).

По мнению отца, Максим на него походил более внешними чертами: походкой, манерой себя держать, жестами, речью и т. п., напротив,

По его мнению, поэтический дар, в ней самой дремавший, Максим также унаследовал от матери, или быть может, от его ­прабабушки Рузали.

В ноябре 1896 года Адам Богданович с детьми переехал по службе в Нижний Новгород. Здесь у него завязались дружеские отношения с Максимом Горьким, с которым они вскоре породнились, женившись на сёстрах Е. П. и А. П. Волжиных. Горький часто бывал у них дома, он оказал влияние на любовь мальчика к литературе.

Адам Богданович был учёным, занимался исследованием истории, этнографии и фольклора белорусского народа. Максим любил читать его записи. В одном из писем к другу Максим отмечал:

Гимназист

В 1902 году Максим поступил в Нижегородскую мужскую гимназию. Во время Революции 1905 года принимает участие в ученических и студенческих демонстрациях, за что получает аттестацию «неблагонадёжного ученика». В 1906 году крестная мать Максима В. Сёмова выписывает для него газету «Наша доля», а потом и «Нашу ниву». В конце года Богданович присылает белорусские книги и газеты в Нижегородскую тюрьму революционеру белорусского происхождения Степану Зенченко.

1907 год считается началом литературной деятельности Максима Богдановича. Его первым значительным художественным произведением был рассказ «Музы?ка» на белорусском языке, который сразу же напечатала «Наша нива». В нём рассказывается легенда о Музы?ке, который «много ходил по земле и всё играл на скрипке». Необычные были его скрипка, и музыка. Когда плакала скрипка в руках музыканта, то каждый «плакал по своей доле», когда грозно гудели струны, «люди поднимали опущенные головы, и гневом великим блестели их глаза». За его творчество «злые и сильные люди» бросили Музыку в тюрьму, где тот и погиб. Но не погибла память о нём. В этом аллегорическом произведении молодой автор рассказывает о на протяжении столетий многострадальной судьбе Белоруссии и выражает надежду на скорые перемены к лучшему.

В июне 1908 года Богдановичи вновь переезжают по причине изменения места службы отца — на этот раз в Ярославль. Там Максим Богданович пишет первые лирические стихотворения: «Над могилой», «Придёт весна», «На чужбине», которые были опубликованы в «Нашей ниве». Там же печатается стихотворение «Края мой родной! Как заклятых богом…», в котором чётко прозвучала тема социального угнетения и национального возрождения белорусов; краткий стихотворный лирический рассказ «Из песен белорусского мужика» — реалистичная импрессия, полная веры в творческие силы народа; стихи «Тьма», «Пугач», «Разрыта могила», а также переводы с Генриха Гейне, Фридриха Шиллера.

Первым из переводов присланных в редакцию «Нашей нивы» был стих С. Ю. Святогора «Две песни», вышедший в печать со стилистическими поправками Янки Купалы, но с другой подписью: корректор Ядвигин Ш. подписал стихотворение придуманным им для Максима Богдановича псевдонимом Максим Криница (белор. крыніца — родник, колодец, источник). Он писал:

В последующих письмах к редакции газеты поэт протестовал, что его переделали в Максима Криницу.

В 1909 году Максим заболел туберкулёзом.

Окончив в 1911 году гимназию, он посещает Вильну, знакомится с Вацлавом Ластовским, Антоном и Иваном Луцкевичами и другими деятелями белорусского Возрождения. Будучи в Вильне, молодой поэт ознакомился в частном музее братьев Луцкевичей с коллекциями древних раритетов, и под их впечатлением написал стихотворение «Слуцкие ткачихи». В этом произведении автор рассказывает печальную историю крепостных ткачих, поэтизируя умельство мастериц ткать золотые пояса, куда они добавляют «вместо персидского узора цветок родимый василька».

Там же Богданович знакомится с патриархом белорусского национального возрождения Брониславом Эпимах-Шипило, с которым он потом будет вести переписку. В ноябре 1911 года, будучи уже в Ярославле, Богданович напишет в редакцию альманаха «Молодая Беларусь» письмо с просьбой напечатать два его стихотворения вместе с небольшим литературоведческим очерком о сонетной форме присланных стихотворений.

Лицеист

В том же году Максим Богданович намеревался поступить на Филологический факультет Петербургского университета, но из-за недостатка средств и сырого климата столицы, возвращается в Ярославль, поступив в Демидовский юридический лицей.

По словам отца, «внутренняя сторона» жизни Максима Богдановича чуть ли не целиком поглощалась его учением как под­готовкой к общественной и литературной работе, его писательством, его творчеством; на всё остальное и времени, и сил оставалось очень мало.

Много времени уходило на изучение западно-европейских и славянских языков и литератур, особенно на изучение белорусского языка истории, этнографии, литературы.

Во время учёбы сотрудничает в ярославской газете «Голос»; много пишет, печатается в различных российских и белорусских изданиях, приобретает известность.

В тот период были написаны стихотворные лирические рассказы «В деревне» и «Вероника». Оба — дань восхищению поэта женщиной. Поэтическое описание глубоких чувств женщины к ребёнку, присущих даже маленькой девочке — идейный замысел произведения «В деревне». Фабула «Вероники» — воспоминание о девочке, которая незаметно для автора, «в красе своей весны» выросла, разбудив в душе поэта первую любовь, а с ней — тягу к идеальному, прекрасному, к поэзии. Музой для Максима Богдановича послужила Анна Кокуева, сестра его одноклассника, талантливая пианистка. В этот же период пишутся стихи «Вчера счастье только глянуло несмело», «Больше всего на свете хочу я» и знаменитое произведение лирики любовных переживаний — стихотворение «Романс». Тогда же были созданы стихи, которые потом составили цикл «Старая Беларусь», «Город», «Звуки Отечества», «Старое наследие». Основным содержанием произведений была борьба за гуманистические идеалы, на первый план выходила тема подневольной жизни белорусского народа, звучали идеи национально-освободительной борьбы против царской империи.

В период 1909—1913 годов поэт переводит на белорусский язык стихи Овидия, Горация, французского поэта Поля Верлена. Кроме того, в этот период Максим Богданович занимается разработкой концепции истории развития белорусской литературы от древности до начала XX столетия. Это нашло отражение в статьях «Глубины и слои» (напечатана в «Нашей ниве»), «Краткая история белорусской письменности до XVI столетия», «За сто лет. Очерк истории белорусского письменности» и «Новый период в истории белорусской литературы».

В своих «Воспоминаниях о М. Богдановиче» Вацлав Ластовский рассказывал историю создания «Венка»:

По словам Ластовского, на издание «Венка» Иван Луцкевич выделил 150 рублей, а во время набора Вацлав Ивановский и Иван Луцкевич нашли «ещё некую сумму» денег от Магдалены Радзивилл. В благодарность к княгине на титульном листе книги было постановлено поместить знак лебедя — отсылка к гербу Завишей, к которым принадлежала Магдалена Радзивилл.

В 1914 году в «Нашей ниве» № 8 была помещена заметка под названием «Певец красоты». Это была первая рецензия на сборник «Венок», написал её Антон Луцкевич: «… не общественные темы занимают главным образом поэта: он прежде всего ищет красоты».

Тема смерти у Максима прошла через всю его творческую жизнь. «Амур и грустный и красивый стоит с повязкой на глазах у склепа…» Поэт верил в вечную жизнь. Стихотворение «На кладбище» имеет могучую силу, как сама смерть. Стихотворения «Думы», «Свободные думы» Максима Богдановича насыщен