Фрида Кало (Магдален Кармен Фрида Кало у Калдерон)

6 июля 1907 года в Кайокане, пригороде Мехико, родилась девочка, полное имя которой звучало как Магдален Кармен Фрида Кало у Калдерон. Ее отец, Гильермо Кало, немецкий еврей по происхождению, работал фотографом, а мать, испанка Матильда Кальдера, сдавала комнаты и торговала мебелью. Семья Кало была не богатой, но относительно обеспеченной – родители Фриды имели собственный дом, неподалеку от центра города, и могли позволить себе нанять для детей няню-индианку. Однако детство Фриды нельзя назвать обычным: ей пришлось жить одновременно в двух мирах – среди старинных конкистадорских особняков провинции, в которой тишина преспокойно соседствовала с духом развернувшейся в Мексике революции.

Позже она назовет три любви своего детства – и главной из них был отец, мягкий и артистичный человек, совершенно не приспособленный к жизни. Кроме отца, Фрида обожала Мати, свою старшую сестру, которой хватило мужества убежать из дома, вырваться из-под опеки властной, набожной и всегда озабоченной матери. После этого бегства Фрида осталась наедине со своими фантазиями и страхами и придумала себе воображаемую подругу – ведь сверстники не особенно хотели дружить с ней, считая девочку калекой. В шестилетнем возрасте Фрида заболела полиомиелитом, и в результате болезни у нее «усохла» левая нога, став чересчур тонкой и короче правой.

Фрида росла вовсе не печальной барышней, а веселой хулиганкой, настоящим сорванцом. После школы она стала студенткой факультета медицины Национальной подготовительной школы – одна из тридцати пяти девушек, получавших образование вместе с почти двумя тысячами юношей. В это время Фрида примкнула к литературному кружку «Качучас», члены которого считали себя революционерами, но сводили свою деятельность, в основном, к подростковым забавам и дерзким шуткам. С главой кружка, студентом юридического факультета Алехандро Ариасом, у Фриды случился роман, но, сочиняя для «жениха» страстные письма, она мечтала о другом мужчине. Кумиром девушки был Диего Ривера – художник-муралист и марксист, чей образ будоражил тогда воображение молодежи. В то время Ривера как раз вернулся в Мексику и принялся расписывать стены Национальной школы. Он был старше Фриды на двадцать один год и пользовался огромным успехом у женщин, но юная студентка не сумела привлечь внимание Диего, хотя и уверяла всех знакомых, что непременно выйдет за Риверу замуж.

В сентябре 1925 года Фрида попала в автокатастрофу – автобус, в котором она ехала вместе с Алехандро, врезался в трамвай. Девушка выжила просто чудом. Ей пришлось перенести тридцать операций и узнать, что она никогда не сможет стать матерью. Прикованная к постели, Фрида решила, что будет жить ради живописи, которая раньше была для нее лишь несерьезным увлечением. Родные сделали специальный мольберт, а над кроватью прикрепили зеркало, и свой путь художницы Фрида начала с автопортретов.

Ей пришлось пережить и душевное горе – родители Алехандро настояли на его отъезде в Германию, ведь Фрида, которая никогда им не нравилась из-за своей чрезмерной дерзости и откровенности, теперь еще и оказалась калекой. Но юная художница была слишком занята своим искусством и борьбой с болезнью, а потому простила предательство легко. Впоследствии она вела с несостоявшимся женихом вполне дружескую и долгую переписку.

Сильный характер Фриды победил – уже через три месяца она стала выходить из дома, общаться с друзьями. В девушке кипела жажда жизни. Национальная школа к тому времени стала центром коммунистического движения молодежи, и Фрида всем сердцем приняла революционную романтику. Ей было девятнадцать, когда случилась вторая встреча с Диего Риверой, став судьбоносной для них обоих. Фрида обратилась к Ривере как к художнику, за советом. Диего приехал к ней домой и увидел девушку, сидевшую на дереве и насвистывающую «Интернационал». Картины Фриды потрясли его так же, как и сама личность художницы. Впервые в жизни этот взрослый, многое повидавший мужчина, анархист, донжуан и знаменитость,  оказался покорен не телом, а душой женщины. Решив, что ему нужна именно такая спутница жизни, он честно отыграл все положенные «жениховские» ритуалы и долго уговаривал сомневающегося отца Фриды согласиться на брак дочери с великим Риверой.

Свадьба Диего и Фриды состоялась в августе 1929 года. Говорили, что она сильно смахивала на карнавал – Фрида нарядилась индианкой, Диего надел костюм гринго, а на скромное застолье явилась скандалить любовница новобрачного, и пьяный Ривера учинил пальбу из револьвера… Родители Фриды назвали этот брак «союзом голубки и слона». Фрида стала первой женщиной, которой Ривера  позволил сопровождать себя повсюду, быть вместе с ним в центре внимания прессы, в политических склоках и в длительных путешествиях. Первым таким путешествием была поездка в Куэрнавак, где Диего расписывал и реставрировал дворец Эрнана Кортеса. Это была Мексика, неизвестная Фриде: иной мир, где грех казался естественным, а смерть значила столько же, сколько жизнь. Последующие картины художницы обрели фундамент именно здесь, впитав в себя мотивы красоты и смерти, вожделения и ужаса, юмора и крови, присущие древней индейской культуре. Зато Сан-Франциско, Нью-Йорк и Детройт не понравились Фриде: в отличие от мужа, она прекрасно заметила поверхностность американского мышления и образа жизни, снобизм, алчность и искусственность «цивилизованного мира».

В первые годы брака с Риверой Фрида рисовала исключительно мало. Она наслаждалась своим счастьем, словно данным в награду за боль и увечья. В 1931 году Диего начал строить дом в городе Сан-Анхель и выкупил у отца Фриды его дом, чтобы поправить финансы обнищавшей семьи. Год спустя Ривера взялся расписывать промышленные пространства великого Генри Форда, а Фрида решилась рожать – уже второй раз, и снова потеряла ребенка. В клинике Генри Форда она написала свой первый шедевр – «Госпиталь Генри Форда». В том же году была создана картина «Автопортрет на границе Мексики и США», в которой художница не только противопоставила листву и солнце Мексики небоскребам и трубам Америки, но и поведала миру о разломе в своей жизни. Счастье замужества кануло навсегда – из-за неуемно страстной натуры Диего. Он начал вновь увлекаться натурщицами и заводить любовниц, а в 1934 году изменил Фриде с Кристиной, ее младшей сестрой. Этого Фрида простить уже не смогла и принялась мстить мужу той же монетой.

Диего позволял вольности лишь себе и оказался безумным ревнивцем. Но скандалы уже ничего не могли изменить – Фрида демонстративно флиртовала и с мужчинами, и с женщинами. Среди ее любовников называли американского фотографа Николаса Мюррея, скульптора Исаму Ногучи и многих других. Изрядное количество слухов ходило о романе Фриды со Львом Троцким. «Трибун русской революции» нашел приют в Мехико именно благодаря Диего Ривере. Когда в 1937 году он вместе с женой прибыл в Тампико, Диего болел, и встретила их Фрида, привезя изгнанников в свой дом. По одной из версий Троцкий увлекся ей, как юный мальчик. Ничего удивительного в этом нет, ведь Фрида была очень яркой, харизматичной женщиной. Однако художница очень быстро устала от пылкого «старика», как назвала его позже в беседе с друзьями, и оборвала едва зародившийся роман. Другая версия гласит, что «трибун революции» очень легко соблазнил «страстную троцкистку», но связь была мгновенно прервана его женой. Однако все это лишь слухи – никаких свидетельств не сохранилось.

В 1939 году Диего, уставший от жизни во взаимных изменах и упреках, попросил у Фриды развода под весьма вульгарным предлогом фригидности жены. Фрида согласилась. Но всего лишь через год муж вновь предложил ей совместную жизнь – и она согласилась снова, выставив условиями материальную независимость друг от друга и отсутствие интимной близости. В декабре 1940 года они вновь заключили брак, но все условия Фриды соблюдали неуклонно – теперь это был союз «свободной любви» двоих, в общем-то, чужих друг другу людей. Диего работал в мастерской дома в Сан-Анхеле. Фрида жила, в основном, в родительском доме, рисовала, боролась с одиночеством и с обостряющимися болезнями.

В эти годы она написала лучшие из своих картин: в 1943 году – «Автопортрет с Диего в мыслях» и «Корни», в 1944 – «Сломанную колонну», в 1945 – «Безнадежность», в 1946 – «Маленькую лань». Картины ее еще при жизни художницы относили к сюрреализму, хотя Фрида никогда не любила это направление живописи, считая его наигранным и надуманным. Как художник, Фрида Кало была настоящей индианкой – чувственной и грубой, греховной и радостной, свободной в наслаждении и страдании. Такой ее хотел видеть Диего, такую полюбил в ее картинах. Но это было лишь «второе я» художницы. В реальной жизни Фрида не сумела воплотить идеал Риверы. Возможно, из-за наследственной ранимости и поэтичности, возможно, из-за ощущения своей женской неполноценности, она скрывала все, что касалось ее переживаний – и душевных, и физических. Только в своем дневнике Фрида напишет, что Диего был для нее мужем, другом, отцом, ребенком и богом. Ее дневник, как и ее картины, – настоящая исповедь, повествующая об одиночестве и, как ни странно, о красоте этого одиночества.

В последние десять лет своей жизни Фрида была вынуждена употреблять наркотики, которые освобождали ее от невыносимых физических болей. В 1951 году у нее стремительно началась гангрена, и врачи ампутировали ей пальцы на правой ноге. Это была лишь одна из десятков операций, перенесенных художницей за прожитые годы. После этой операции она практически не покидала постели. В 1953 году Институт изящных искусств устроил выставку картин Фриды. Она отметила выставку очень шумно, лежа в кровати, установленной в самом центре галереи, и отдавая последнюю дань своему второму «я» национальным нарядом и текилой

Фрида Кало скончалась 13 июля 1954 года в Кайокане от обширного воспаления легких. Перед кремацией ее тело обернули в коммунистический флаг, а в гроб положили все украшения – от простых безделушек до дорогих ювелирных изделий. Дом, в котором родилась и умерла художница, превратился в ее музей.

Относиться к творчеству Фриды Кало можно по-разному. Одни видят в ее картинах совершенный талант, восхищающий своим своеобразием и глубиной, другие не видят ничего, кроме бесстыдства, жестокости и гнева. Но сама художница считается одним из идолов XX столетия. Ее воспоминания экранизирует Голливуд, по ним создаются балеты, а дневник Фриды выдержал множество переизданий и превратился для ее поклонников в культовую книгу.