Родился в небогатой семье священника Иосифа и его супруги Софии, детство провёл вначале в селе Скаковка в окрестностях Житомира, а затем в Житомире. С юности мечтал стать монахом, но родители настояли на его женитьбе.
Окончил Волынскую духовную семинарию в 1910, по окончании которой был определён учителем церковно-приходской школы села Великая Цвиля Новоград-Волынского уезда Волынской губернии.
С 1910 года — помощник Волынского епархиального миссионера. Энергично занимался миссионерской деятельностью среди сектантов.
С 1911 года — священник Староконстантиновского собора с оставлением в должности миссионера.
С 1914 года — миссионер в Галиции.
С 1915 года— военный священник в 408-м Кузнецком пехотном полку.
С 1917 года служил в Житомире: в храме преподобного Серафима Саровского при гарнизонном военном госпитале, а затем в Николаевской церкви.
Много проповедовал, за свои вдохновенные проповеди он получил от современников прозвание Златоустого. Во время гражданской войны организовал при своем приходском храме Свято-Николаевское братство, которое оказывало помощь нуждающимся и больным, хоронило умерших, не имевших близких и родственников. Всё свои имущество раздавал нуждающимся. Близкие, зная, что он нуждается и не имеет средств, сшили ему шубу, которую он отдал бедной вдове, у которой было двое больных туберкулезом детей. Вместе с членами братства предпринимал долгие пешие паломничества к православным святыням, в частности в Киев.
В 1922 огласил в храме послание Патриарха Тихона против изъятия церковных ценностей, имевших богослужебное назначение. Был арестован вместе со своим отцом, который вскоре умер в тюрьме. Был приговорён к расстрелу, но по просьбам верующих приговор был заменён на пять лет лишения свободы. Рассказывают, что после вынесения смертного приговора сказал: «Благодарю Бога за все. Для меня смерть — приобретение». Срок заключения отбывал в Житомирской тюрьме. Досрочно освобождён в 1924. К этому времени его супруга вторично вышла замуж, так что вскоре состоялся и церковный развод.
В 1925 пострижен в монашество в Саровской Успенской пустыни. Продолжил священническое служение в Житомире, продолжал много проповедовать. С начала 1926 — архимандрит.
С 15 сентября 1926 — епископ Лубенский, викарий Полтавской епархии. В октябре 1926 был арестован и выслан в Харьков.
Из ссылки бежал. Тайно вернулся в город Лубны, провёл пасхальное богослужение, под угрозой нового ареста скрылся. Жил в Новом Афоне на Кавказе среди монахов. Понимая, что он находится в розыске и в любой момент может быть убит, носил под подкладкой сапога свою фотографию, чтобы в случае смерти люди могли узнать о его участи. Даже в таких обстоятельствах поддерживал переписку с духовенством Полтавской епархии, одно из таких писем было без его ведома распространено как послание к лубенской пастве. Критично отнёсся к Декларации митрополита Сергия (Страгородского), предусматривавшей далеко идущие уступки советской власти, однако оставался в его юрисдикции.
В 1928 тяжело заболел и переехал в Киев, где жил на нелегальном положении. В мае 1928 приехал в Москву и 9 мая явился в ОГПУ для объяснений. Был арестован, обвинён в издании послания к пастве, носившего «антисоветский» характер (в частности, предлагал взять пример с мучеников, которые «умирали за свободу Церкви, за ее священные предания и даже за книги и сосуды»). Отказался назвать фамилию священника, которому это письмо было в действительности адресовано. 23 июля 1928 приговорён Коллегией ОГПУ к пяти годам заключения.
Срок заключения отбывал в Соловецком лагере особого назначения — работал сторожем, находился на общих (самых тяжёлых) работах. В одной из его лагерных характеристик было сказано: «Лагерному распорядку не подчиняется… группировал вокруг себя служителей культа, ведя среди них агитацию против обновленческого направления… Требует строгой изоляции и неуклонного наблюдения». Пользовался авторитетом среди духовенства, находившегося в лагере. В заключении проводил богослужения, в тяжелейших условиях продолжал проповедовать. Говорил, что «нужно благодарить Бога, что Он у нас не отнял еще возможность совершать моление здесь, как ранее в катакомбах».
В 1931 был арестован в лагере по обвинению в «контрреволюционной агитации, нелегальных собраних антисоветской организации под видом религиозных бесед». Один из свидетелей по его делу показал, что епископ Аркадий «среди заключенных пользовался особой популярностью, и каждое его слово считали почти за святое». Приговорён Тройкой ОГПУ к пяти годам заключения, после приговора епископа в качестве наказания перевели на некоторое время на Секирную Гору — аналог внутренней тюрьмы с самым суровым режимом.
В феврале 1937, после отбытия срока заключения, был освобождён, тайно посетил Киев и Житомир, встречался с духовными детьми. Затем жил в Калуге, был назначен епископом Бежецким, викарием Калининской епархии, но власти не разрешили ему выехать к месту назначения. Поддерживал дружеские отношения с калужским архиереем Августином (Беляевым).
В сентябре 1937, после ареста архиепископа Августина, пытался покинуть Калугу, но был арестован на вокзале в поезде. Содержался в Калужском тюрьме, затем в Бутырской тюрьме в Москве. Виновным себя не признал, на допросе заявил: «После пятнадцати лет, проведенных в ссылке, на сегодняшний день я остаюсь не согласным с советской властью по вопросу религии и закрытия церквей».
7 декабря Тройка НКВД приговорила епископа к расстрелу. Был расстрелян 29 декабря 1937 на полигоне НКВД недалеко от поселка Бутово под Москвой.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских Архиерейским собором Русской православной церкви в августе 2000 для общецерковного почитания.