Джордано (Филиппо) Бруно

Точная дата рождения Джордано Бруно неизвестна, но, по-видимому, он родился в 1548 году в городе Нола неподалеку от Неаполя. Его отец, обедневший дворянин Джованни Бруно служил в армии неаполитанского вице-короля и при крещении дал сыну имя Филиппо – точно так же звали испанского дофина.

Детство Филиппо прошло в Ноле, и лишь в 1558 году он уехал в Неаполь, к своему дяде, который содержал учебный пансион. Здесь мальчик занимался в частном порядке с монахом-августинцем Теофило де Вайрано. Этого своего учителя Бруно вспоминал позже с исключительной теплотой и, создав рукопись в защиту ноланской философии, одного из участников диалогов назвал в его честь.

Четыре года спустя Филиппо Бруно отправился в монастырь Сан-Доменико Марджоре – один из богатейших монастырей доминиканцев под Неаполем. Целью мальчика было повысить образование, а в те времена орден доминиканцев хранил в своих библиотеках огромное количество книг, посвященных ученой схоластике. Монашеский обет Филиппо Бруно дал в восемнадцать лет и принял новое имя – Джордано. К этому времени он благодаря своей эрудиции прочитал множество сочинений, начиная от Аристотеля и его еврейских, христианских и арабских комментаторов и заканчивая современными философами, поэтами и комедиографами. Из схоластов Джордано Бруно более всего ценил сочинения Фомы Аквинского, а среди арабских философов отдавал предпочтение Аверроэсу и Аль-Газали. Благодаря своему упорству в чтении и способности синтезировать полученные знания юноша, еще находясь в монастыре, понял, что христианские догмы вступают в конфликт с передовой мыслью и древними знаниями людей. Однако самое страшное, с точки зрения церковников, было то, что Джордано Бруно усомнился в Троице. Таланты и память Бруно были столь необыкновенны, что его даже возили в Рим и представили папе, уже тогда именуя будущей славой доминиканского ордена.

Получив в 1572 году сан священника, Джордано Бруно недолго прослужил в одном из провинциальных приходов в Кампанье, после чего вернулся в монастырь, чтобы продолжить занятия богословием. Однако, находясь вне монастыря и обладая относительной свободой, Джордано Бруно успел познакомиться с трудами гуманистов и сочинениями о природе итальянских философов. Но, наверное, самым важным был тот факт, что он прочитал книгу Коперника «Об обращении небесных тел». Из-за свободных высказываний Джордано Бруно в 1575 году против него было возбуждено дело о ереси и начато расследование. Согласно обвинению, Джордано Бруно нарушил сто тридцать три пункта в учении католической церкви.

Предупрежденный друзьями о возможном аресте, Джордано бежал в столицу Италии, желая предъявить оправдания если не самому римскому папе, то хотя бы кому-либо из кардиналов. В то же время в его монастырской келье был произведен обыск. Нашли сочинения Иоанна Златоуста и святого Иеронима в сопровождении комментариев Эразма Роттердамского. Тогда книги, подвергнутые ревизии Эразмом Роттердамским, были внесены в папский индекс – хранение, а тем более чтение таких книг уже было преступлением против церкви. Возможность оправдаться для Бруно бесследно растворилась. Он сменил монашеское одеяние на мирскую одежду и отплыл на корабле в Геную. Из Генуи Бруно уехал в Венецию и здесь, считая себя в безопасности, издал свою книгу «О знаменьях времени» – позже все экземпляры ее были собраны и сожжены.

После двух месяцев жизни в Венеции Джордано Бруно уехал в Падую, а затем побывал в Милане и Турине. Прибыв в Женеву, он получил помощь от земляков, которые устроили его на работу – корректором в местную типографию. Женева дала возможность Бруно ознакомиться с учением кальвинистов, но оно оказалось для Джордано крайне чуждым. 20 мая 1579 года Джордано Бруно стал слушателем Женевского университета. Это заведение занималось подготовкой проповедников кальвинизма, а потому любой студент еще при поступлении был обязан следовать основным догматам кальвинизма и доктрине мироустройства Аристотеля. Однако первые же выступления Бруно во время диспутов вызвали у преподавателей подозрения в еретических мыслях студента. Невзирая на это, Джордано написал памфлет на лекцию Антуана Делафе, профессора философии, и указал на двадцать ошибочных положений в его труде. Но профессор оказался ближайшим другом и соратником главы общины кальвинистов, Теодора Безы. Брошюра с памфлетом еще печаталась в типографии, а осведомители уже донесли Безе ее содержание. Бруно был схвачен и помещен в тюрьму. Женевский магистрат решил, что данный памфлет является не только религиозным преступлением, но и политическим, а потому Джордано Бруно отлучили от церкви, подвергли прохождению унизительного обряда покаяния и в конце лета 1578 года выслали из Женевы.

В Лионе он не нашел применения своим способностям корректора и уехал в Тулузу. Здесь Бруно познакомился с португальским философом Санчесом, который подарил Джордано свою книгу «О том, что мы ничего не знаем». Джордано Бруно прошел конкурс, стал ординарным профессором и приступил к чтению философских лекций. Но в Тулузском университете по уставу было положено преподавать строго по учению Аристотеля, а Бруно не просто разрабатывал, но и озвучивал свою новую философскую систему. Выступления против схоластов преподаватели ему не простили и выгнали Бруно из университета.

В 1581 году летом Джордано Бруно приехал в Париж. Он получил место в знаменитом университете – Сорбонне, но это гнездо свободомыслия с превосходным преподаванием астрономии и математики уже превратилось в вотчину богословского факультета. Приступив к чтению цикла лекций, Бруно заранее объявил, что темой будет «тридцать атрибутов свойств Бога». Весьма смелые положения, которые Джордано высказывал в своих лекциях, принесли ему славу. Слушатели утверждали, что Бруно говорил слишком быстро, и студенты едва успевали за ним записывать. Тем не менее, аудитории во время его лекций были всегда заполнены до отказа. Больше всего студентов поражал тот факт, что их профессор не читал лекции, а думал вслух и диктовал свои мысли.

Книги, которые были изданы в Париже, Бруно написал намного раньше, и одно из самых ранних его сочинений, дошедшее до наших дней, – «Трактат о тенях идей». Фактически это было обоснование и изложение тезисов так называемой ноланской философии. Кроме этой книги, в Париже были напечатаны сочинения Джордано Бруно, посвященные реформе логики и искусству памяти. Слава о смелом профессоре ширилась, и необычайные способности Джордано Бруно, как и его поразительная память, заинтересовали даже короля. Французскому королю Генриху III Бруно посвятил книгу. Джордано стал вхож в избранные круги парижского общества – благодаря своей эрудиции, галантности и остроумию. Знания его были вне конкуренции, а к тому же он свободно владел итальянским, французским и испанским языками.

Но столь приятная жизнь длилась недолго. К весне 1583 года как в королевском дворе, так и в ученых кругах Парижа резко усилили свои позиции реакционные католические группировки. Бруно подвергся нападкам и был вынужден уехать из Франции в Англию. С собой он взял рекомендательные письма от короля для французского посла. В Англии Бруно провел полтора года и считал это время едва ли не счастливейшим в своей жизни. Французский посол Мишель де Кастельно, бывший воин, ставший крупным политическим деятелем, являл собой ярого врага религиозного фанатизма и убежденного сторонника веротерпимости. Он поселил Джордано Бруно в собственном доме, и ученый смог посвятить себя работе, не задумываясь о деньгах.

Бруно покорил своей галантностью не только жену посла Марию Боштель и их дочь – он обрел расположение самой королевы Елизаветы, которую именовал не иначе как «Дианой меж нимфами Севера». При этом благосклонность королевы зашла так далеко, что Бруно имел право входить в ее кабинет без доклада. Однако Бруно считал, что наука и философия превыше любви к любой женщине.

В английской столице Джордано Бруно подружился также с переводчиком и поэтом Джоном Флорио и с его знакомыми, молодыми английскими аристократами. В круг знакомых Бруно входили и канцлер Оксфорда, и фаворит Елизаветы Роберт Дадли, и это позволило ученому читать свои лекции в знаменитом университете. Но постепенно лекции Бруно стали вызывать раздражение ревностных последователей философии Аристотеля, а в июне 1583 года на философском диспуте Джордано столь яростно защищал «гелиоцентрику» Коперника, что предельно поссорился с Ласким, уважаемым польским аристократом. В споре Бруно без особого труда, приведя пятнадцать силлогизмов, пятнадцать раз посадил уважаемого доктора в лужу… Несмотря на то, что опровергнуть в открытом споре идеи Бруно не удалось, ему запретили читать лекции студентам, а после издания латинского трактата «Печать печатей» лондонский типограф Джон Чарлевуд договорился с опальным профессором о том, что будет ставить на его издания ложные выходные данные.

Именно в Лондоне были написаны и изданы книги, которые позже католическая церковь выставит Бруно в качестве обвинения – «Пир на пепле», «О причине, начале и едином», «Изгнание торжествующего зверя» и другие, написанные в форме диалогов. Они поднимали уже не столько философские, сколько нравственные вопросы. Одновременно Бруно в своих сочинениях отрицал догматы и призывал к свободному изложению философских мыслей. Он первый высказал идею о бесконечности человеческого познания и воспел как высшую доблесть самоотречение – инструмент постижения истины.

Летом 1585 года король отозвал де Кастельно во Францию, и в октябре Бруно вместе со своим покровителем отправился в Париж. По словам одного из его почитателей мыслитель оставил «раздоры в философских школах Англии и разруху мыслей в университетских умах». По дороге в столицу Франции де Кастельно и Бруно были ограблены разбойниками, а потому в Париже Джордано был вынужден вести полуголодное существование. Бывший посол Кастельно впал в немилость, так как во дворце Генриха III теперь хозяйничали католические нравы, а сам король предавался паломничествам, постам и душеспасительным беседам. Был отменен и эдикт о веротерпимости.

В результате усилий Бруно ему было разрешено прочесть лекцию в университете. Считается, что это было одно из самых значительных его выступлений против философии Аристотеля. Лекция состоялась 28 мая 1586 года в Камбрейском колледже и быстро превратилась в диспут, закончившийся скандалом. В начале июня 1586 года из-за угрозы расправы Джордано Бруно бежал в Германию. Но слава борца с Аристотелем опередила его, и попытки найти работу в Висбадене и Майнце закончились ничем.

В Марбургском университете Бруно занесли в список профессоров, но неожиданно ректор вызвал Джордано и объявил, что запрещает ему публично преподавать философию. Ученый ответил на это заявление в весьма оскорбительном тоне и покинул университет. А вот в Виттенберге его приняли столь радушно, что он назвал этот город «немецкие Афины». Здесь Джордано Бруно провел два года. При этом в своих лекциях он пользовался высокой степенью свободы изложения идей и, кроме того, написал и издал несколько работ. Однако вскоре кальвинисты прибрали к рукам власть в Саксонии, и Бруно пришлось уехать из Виттенберга. 8 марта 1588 года в своей прощальной речи он яростно подтвердил верность канонам и принципам своей новой философии.

Осенью 1588 года в Праге Джордано Бруно опубликовал свою новую работу – «Сто шестьдесят тезисов против математиков и философов нашего времени», в которой наметил переход к более развернутому этапу своей философии и усилил акценты на математических аспектах и разработке атомистического учения. В январе 1589 года он уже был преподавателем Гельмштедтского университета. На счастье ученого, герцог Ьраунгшвейский был непримиримым врагом церковников и пустозвонов-богословов, а потому взял Бруно под свое покровительство. Но герцог умер, и Бруно в очередной раз подвергся отлучению – теперь уже от лютеранской церкви. Из-за отсутствия постоянного заработка и шаткости своего положения он решил покинуть город, но денег у Джордано не было даже на наем повозки. Единственной радостью в то время для Джордано Бруно являлся ученик – Иероним Бесслер, сопровождавший Бруно в качестве слуги, секретаря, друга и помощника в одном лице. Бесслер не только ограждал учителя от мелких забот, он тщательно и аккуратно переписывал сочинения ученого. А это было нелегко – ведь Бруно, как будто предчувствуя близкую беду, работал напряженно и много. Уже осенью 1590 года он завершил свою философскую трилогию.

Летом 1590 года Джордано Бруно прибывает во Франкфурт-на-Майне. На тот момент этот город был центром книжной торговли всей Европы. Издатели соглашаются печатать труды ученого, а вместо гонорара обеспечивают его содержание. Во Франкфурте он прожил полгода, лишь один раз выехав в Цюрих для чтения лекции по метафизике узкому кругу заинтересованных молодых людей. Зимой Бруно получил приглашение от Джованни Мочениго, венецианского аристократа. Мочениго просил его посетить Венецию и обучить страждущих искусству мнемоники и философии. Бруно поехал в Венецию, но его главной целью был Падуанский университет. Прибыв в Падую, он давал частные уроки немецким студентам. Однако надежды на получение кафедры математики в университете не оправдались, и Бруно снова уехал в Венецию.

В Венеции Джордано поселился в доме синьора Мочениго, который считал, что если он с помощью Бруно сумеет овладеть «магическим искусством», то обязательно добьется власти, богатства и славы. Мочениго довольно щедро снабжал своего учителя деньгами, но в то же время предъявлял ему непомерные требования, подозревая, что Бруно намеренно скрывает от ученика тайные и самые главные знания. Джордано в Венеции чувствовал себя достаточно свободно, взглядов своих, как и обычно, не скрывал и с огромным интересом приступил к работе над крупным сочинением «Семь свободных искусств». Но Мочениго предъявлял Бруно все новые претензии и, в конце концов, ученому это надоело. Он заявил ученику, что отправляется во Франкфурт, для того чтобы издать свои новые книги. Мочениго не нашел ничего лучшего, как посоветоваться со своим духовником и написать в святую инквизицию три обличающих Бруно доноса. В мае 1592 года инквизиция арестовала Джордано Бруно. Однако в трибунал были вызваны свидетелями аристократ Морозини, книготорговцы Бертано и Чотто и монах да Ночера. Эти люди дали показания в пользу Джордано, да и сам Бруно предъявил следствию четкую и последовательную позицию, подтверждающую, что реформатором церкви он не является. Обвинения в богохульстве и порочных высказываниях о Христе Мочениго доказать не смог, так как свидетелей этому не было.

Однако Бруно не счел нужным скрывать от инквизиторов и свои сомнения в догме троичности Бога и понимания Христа как богочеловека. Перед судом инквизиции он отстаивал свое мнение о наличии огромного множества миров в космосе и о бесконечной вечной вселенной. 20 июля того же года состоялось следующее заседание суда, на котором Бруно обещал исправиться и даже загладить все содеянное им ранее. На этом процесс в Венеции закончился, и подписанные документы были отправлены в Ватикан. В Риме после изучения обвинения и показаний свидетелей было решено затребовать Джордано Бруно для дополнительного следствия и суда.

Во время следствия в Риме летом 1593 года сокамерник Джордано Бруно, некий Челестино, пытаясь отвести от себя пламя инквизиторского костра, написал донос на ученого. В суд были вызваны и другие соседи Бруно по камере, и они, кто молчанием, а кто косвенно, подтвердили философские измышления Бруно, описанные в доносе. Их показания в значительной мере ухудшили положение ученого. Для уточнения пунктов обвинения Бруно был подвергнут пыткам.

Этот процесс в истории инквизиции не был самым длинным, и все же со времени ареста Джордано Бруно до его казни прошло больше семи лет. Самой главной претензией инквизиции к Джордано было требование раскаяться. Целая комиссия авторитетных богословов и цензоров штудировала книги Бруно в поисках мыслей, противоречащих положениям католической веры. В 1599 году сменился глава следствия, а его место занял образованнейший теолог, кардинал и иезуит Роберто Беллармино. Уже в январе Джордано Бруно было предъявлено восемь основных еретических положений обвинения. Фактически ученый был поставлен перед выбором – сгореть на костре или после отречения провести много лет в дальнем монастыре. Летом Беллармино объявил трибуналу, что Джордано Бруно признал несколько пунктов обвинения истинными. Однако вызванный в трибунал Бруно продолжал настаивать на своей правоте.

В сентябре ученому объявили, что на раскаяние и признание себя виновным ему остается сорок дней. Но на декабрьском заседании трибунала Бруно вновь объявил судьям о своей невиновности и нежелании отречься от своих взглядов. Приговор ему был оглашен 8 февраля 1600 года на заседании трибунала во дворце известного кардинала Мадруцци. Здесь присутствовали не только высшие прелаты католической церкви, но и гости из знати Рима. Бруно лишили сана священника и отлучили от церкви. После этого он был передан в руки светских властей с поручением произвести «наказание милосердное, без кровопролития». Это означало – смерть на костре. По легенде, выслушав судей, Джордано Бруно заявил им, что они произносят приговор с большим страхом, чем он его выслушивает.

Казнь Джордано Бруно произошла 17 февраля 1600 года на римской площади Цветов. Почти через три столетия после сожжения великого ученого, в 1889 году на этом месте воздвигли памятник человеку, который посмел противоречить святой инквизиции.