Алапаевские мученики

Русская православная церковь за границей канонизировала всех убитых под Алапаевском (кроме Ф. Ремеза) в лике мучеников. Русская православная церковь причислила к лику святых только двух из них — великую княгиню Елизавету Фёдоровну и инокиню Варвару (в лике преподобномучеников).

В число лиц, убитых под Алапаевском, входят:

1. великая княгиня Елизавета Фёдоровна;
2. великий князь Сергей Михайлович;
3. князь императорской крови Иоанн Константинович;
4. князь императорской крови Константин Константинович (младший);
5. князь императорской крови Игорь Константинович;
6. князь Владимир Павлович Палей (сын великого князя Павла Александровича от его морганатического брака с Ольгой Пистолькорс);
7. Фёдор Семёнович (Михайлович) Ремез, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича;
8. сестра Марфо-Мариинской обители Варвара (Яковлева), келейница Елизаветы Фёдоровны.

Арест и смерть

В апреле 1918 года князья Сергей Михайлович, три брата Иоанн, Константин, Игорь Константиновичи (дети великого князя Константина Константиновича) и Владимир Павлович были высланы из Петрограда в Вятку, а спустя месяц переведены в Екатеринбург, где их разместили в гостинице «Атамановские номера» (в настоящее время в здании расположено управление ФСБ и ГУВД по Свердловской области). В этот же период великая княгиня Елизавета Фёдоровна была арестована в Москве и выслана в Пермь, откуда в мае её также перевезли в Екатеринбург и разместили в Ново-Тихвинском монастыре. Великую княгиню сопровождали её келейница Варвара (Яковлева) и монахиня Екатерина (Янышева).

После двух месяцев пребывания в Екатеринбурге арестованных перевезли в город Алапаевск и разместили в местной Напольной школе на окраине города. Надзор за арестованными был возложен на Алапаевский совет рабочих и крестьянских депутатов и Чрезвычайную следственную комиссию Алапаевска. Первое время пребывания в городе режим заключения был относительно свободен. Всем заключённым были выданы удостоверения личности с правом передвижения «только по Алапаевску», для выхода из здания было достаточно уведомить разводящего караула. Им разрешалось вести переписку, посещать церковь, гулять в поле возле школы, Елизавета Фёдоровна много молилась, рисовала и вышивала. Узниками был разбит небольшой сад, где они иногда пили чай на свежем воздухе.

21 июня из Екатеринбурга поступило указание о переводе арестованных на тюремный режим: «было конфисковано всё их имущество — обувь, бельё, платье, подушки, золотые вещи и деньги; оставлено было только носильное платье и обувь и две смены белья…». Им были запрещены прогулки по городу и переписка, а также ограничен продовольственный паёк. При этом были высланы сестра Марфо-Мариинской обители Екатерина, сопровождавшая Елизавету Фёдоровну, два лакея и врач Гельмерсен. Немного позднее Напольную школу покинула Елена Сербская (супруга князя Иоанна Константиновича), отказавшаяся от иностранного подданства, чтобы быть рядом с мужем.

• Елизавета Фёдоровна
  (53 года)

• Сергей Михайлович
  (48 лет)

• Иоанн Константинович
  (32 года)

• Константин Константинович
  (27 лет)

• Игорь Константинович
  (24 года)

• Владимир Палей
  (21 год)

• Инокиня Варвара (Яковлева)
  (ок. 68 лет)

В ночь на 5 (18) июля 1918 года узники были вывезены из Напольной школы в неизвестном направлении, после чего вскоре появились сведения об их смерти.

Исчезновение арестованных

В ночь на 18 июля у здания Напольной школы в третьем часу ночи началась стрельба, взрывы гранат, по тревоге был поднят красноармейский отряд, который час провёл в оцеплении вокруг здания. Затем к ним вышел комиссар А. Смольников и сообщил, что белогвардейцы похитили князей на аэроплане. Алапаевским исполкомом незамедлительно была отправлена в Екатеринбург следующая телеграмма:

На основе данной телеграммы председатель Уральского областного совета А. Г. Белобородов 18 июля сделал по телеграфу донесение Я. М. Свердлову, М. С. Урицкому и Г. Е. Зиновьеву. 26 июля было опубликовано официальное сообщение о случившемся:

Утром 18 июля по городу были расклеены объявления, сообщающие что князья были похищены бандой белогвардейцев, в ходе перестрелки один из похитителей был убит и двое красногвардейцев легко ранены. О судьбе великой княгини Елизаветы Фёдоровны и её келейницы в официальных сообщениях не упоминалось. Официальные органы Алапаевска и Екатеринбурга провели расследование, которое не дало результатов. В августе 1918 года в Алапаевске была проведена продажа вещей князей, как без вести пропавших.

Эмигрантские исследователи, основываясь на материалах следствия Н. А. Соколова, расценили это событие как инсценировку похищения князей. Впервые о нём писал в своих воспоминаниях Михаил Дитерихс. При подготовке материалов к канонизации новомучеников в Центре документации общественных организаций Свердловской области была найдена «Стенограмма воспоминаний партактива Алапаевского района 1917—1918 гг.» (заседание проходило 6 января 1933 года и имело цель «сохранить для истории воспоминания о парторганизации большевиков Алапаевского района в период от Февральской революции 1917 года до 1921 года»). Согласно записанным в стенограмме воспоминаниям председателя Верхне-Синячихинского совета Е. Л. Серёдкина и председателя Чрезвычайной следственной комиссии Н. П. Говырина алапаевские узники были убиты, а затем было инсценировано их похищение.

Расследование

Вслед за переходом в конце сентября 1918 года Алапаевска под контроль адмирала Колчака по факту смерти узников было начато расследование. 11 октября 1918 года его открыл член Екатеринбургского окружного суда И. А. Сергеев, а 7 февраля 1919 года дело принял следователь по особо важным делам Омского окружного суда Н. А. Соколов (вёл также следствие по факту расстрела царской семьи).

Следствием было установлено, что в ночь на 5 (18) июля под предлогом перевода заключённых из Алапаевска в Верхне-Синячихинский завод к зданию школы прибыла группа рабочих Невьянского и Верхне-Синячихинского заводов во главе с Петром Старцевым.

Оказавшему сопротивление великому князю Сергею Михайловичу прострелили руку и также посадили в экипаж. Узников вывезли за город к одной из заброшенных шахт железного рудника Нижняя Селимская и после удара обухом топора по голове сбросили в шахту. Затем шахту забросали гранатами, завалили жердями, брёвнами и присыпали землёй. Когда позднее тела были извлечены из шахты, то обнаружили, что некоторые жертвы погибли практически моментально, а другие остались живы и после падения, умирая от голода и ран. Так, рана князя Иоанна, упавшего на уступ шахты возле великой княгини Елизаветы Фёдоровны, была перевязана частью её апостольника, а тело князя Палея было найдено в сидячем положении. Окрестные крестьяне рассказывали, что несколько дней из шахты доносилось пение молитв. Участник убийства вспоминает, что после того, как в шахту была брошена первая граната, из неё раздалось пение тропаря Кресту: «Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое, победы на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство».

Воспоминания председателя Верхне-Синячихинского Совета Е. Л. Серёдкина и председателя Чрезвычайной следственной комиссии Н. П. Говырина подтверждают установленный колчаковским следствием факт, что узники были сброшены в шахту живыми:

Также из указанной стенограммы следует, что решение о казни алапаевских узников было принято большевистской партийной организацией Алапаевска самостоятельно, без санкции Уралобкома РКП(б) и Уралоблсовета. Однако из допроса чекиста Петра Старцева, участвовавшего в убийстве, следует, что «убийство Августейших узников произошло по приказанию из Екатеринбурга, что для руководства им оттуда приезжал специально Сафаров». В связи с участием Г. И. Сафарова в организации убийства царской семьи в Екатеринбурге, следователь Н. А. Соколов делает вывод, что «и екатеринбургское и алапаевское убийства продукт одной воли одних лиц». Адвокат А. С. Матвеев, работавший с материалами об убийстве Алапаевских узников, собранными великим князем Андреем Владимировичем, писал:

Генеральная прокуратура России в своём Постановлении от 1998 года о прекращении уголовного дела № 18/123666-93 «О выяснении обстоятельств гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в период 1918—1919 годов» указывает поимённо 22 человека и двух неустановленных следствием рабочих Верхне-Синячихинского завода, которые организовали и исполнили в ночь с 17 на 18 июля 1918 года «умышленное убийство членов Российского императорского дома и лиц из их окружения». Среди организаторов, в частности, указаны комиссар юстиции Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов Соловьев Ефим Андреевич, председатель Алапаевской Чрезвычайной следственной комиссии Говырин Николай Павлович, члены Алапаевской чрезвычайной следственной комиссии, члены Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов и др. Среди «непосредственных исполнителей умышленного убийства» указаны председатель Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов Абрамов Григорий Павлович, члены Чрезвычайной следственной комиссии г. Алапаевска, красноармейцы и др.

История останков

Обнаружение тел

28 сентября 1918 года Алапаевск заняла армия адмирала А. В. Колчака. 6 октября товарищу прокурора Остроумову Н. И. командир Тобольского полка, участвовавшего во взятии Алапаевска, сообщил, что по его сведениям алапаевские узники были живыми спущены за городом в шахту, которую взорвали при помощи гранат. Поручение разыскать тела убитых князей было дано старшему милиционеру Т. Мальшикову. Он смог найти свидетелей, которые «ночью 18 июля возвращались в Алапаевск по синячихинской дороге и в одиннадцать-двенадцать встретили целый „поезд“ лошадей, направляющийся в сторону Верхне-Синячихинского завода». Были начаты поиски в окрестностях Синячихинской шахты и рудника. 19 октября была найдена фуражка одного из великих князей, а затем и сами тела, которые в течение четырёх дней извлекали из шахты:

• 21 октября — Ф. Ремеза;
• 22 октября — инокини Варвары и князя В. П. Палея;
• 23 октября — князей Константина Константиновича и Игоря Константиновича и великого князя Сергея Михайловича;
• 24 октября — великой княгини Елизаветы Фёдоровны и князя Иоанна Константиновича.

Пальцы правых рук Елизаветы Фёдоровны, инокини Варвары и князя Иоанна Константиновича были сложены для крестного знамения, на груди великой княгини был обнаружен образок Иисуса Христа, усыпанный драгоценными камнями, а в кармане пальто князя Иоанна Константиновича лежала икона, полученная в дар от Иоанна Кронштадтского.

После извлечения тел из шахты было проведено их медицинское освидетельствование и судебно-медицинское вскрытие:

После вскрытия тела омыли, одели в чистые белые одежды и поместили в деревянных гробах, внутри которых были футляры из кровельного железа. Гробы были поставлены в Кладбищенской церкви Алапаевска, и у них совершались панихиды и читалась неусыпающая псалтирь. 31 октября собор из 13 священников отслужил у гробов заупокойную всенощную. На следующий день 1 ноября к Кладбищенской церкви отправился многолюдный крестный ход из Свято-Троицкого собора Алапаевска. Отслужили панихиду, а затем на руках перенесли гробы в собор. После совершения заупокойной литургии прошло отпевание усопших. Затем тела поместили в склеп, устроенный в южной стороне алтаря Свято-Троицкого собора и замуровали вход в него кирпичом.

Перемещение по России

С наступлением Красной Армии в июне 1919 года решено было вывезти останки из города. По ходатайству находившегося в Екатеринбурге игумена Серафима (Кузнецова), настоятеля Серафимо-Алексеевского скита Белогорского Свято-Николаевского монастыря, генерал М. К. Дитерихс получил от адмирала Колчака разрешение на перевозку гробов. 14 июля 1919 года восемь гробов поместили в товарный вагон для отправки в Читу. Сопровождал тела игумен Серафим с двумя послушниками. По воспоминаниям игумена Серафима, записанным княгиней М. А. Путятиной (в монашестве — Се